Помни о «Буре». Как Хорватия окончательно решила «сербский вопрос. Хорватская война как исторический пример для украины Сербско хорватская война

Приближается конец июля, когда исполнится некруглая годовщина операции "Лето-95", отрезавшей "ополченцев" Сербской Краины от собственно Сербии и открывшей для последующего удара их "мягкое подбрюшье" - что, в конечном итоге, заложило основы победы хорватов в августе того же года.

Когда рассуждают о том, когда Украина сможет освободить юго-восточные территории, любят проводить аналогии с войной за независимость Хорватии 1991-1995 годов: мол, хорватам удалось, должно получиться и у украинцев. На мой взгляд, параллели с той войной обманчивы - у ситуации в Хорватии так же много общего с ситуацией в Украине, как много и отличий, делающих параллели некорректными. Тем не менее, в отдельных деталях тамошний опыт может оказаться поучительным.

Насколько я помню, в начале 1990-х годов большая часть украинской прессы, писавшая о хорватской войне, была на стороне “православных братьев”, то есть сербов, руководствуясь при этом не столько логикой или практическими соображениями, сколько чисто эмоционально - многие всё ещё воспринимали себя как граждане Союза, чьё пространство резко сузилось, а тут вот и других славян тоже “запад обидел”.

И подобным образом средний украинец воспринимал не только войну в бывшей Югославии. Точно так же можно вспомнить, как украинские добровольцы вместе с российскими “казаками” и частями регулярной армии РФ “защищали” приднестровскую Молдову от молдаван. Не сразу дошло, что натворили, и какой опасный криминальный анклав создали на собственной границе, но - что было, то было.

Сейчас, четыре года спустя после аннексии Крыма и агрессии на востоке, война хорватов уже воспринимается иначе, хорваты уже выглядят как “наши”. Но сказать, что возросло понимание той войны, пока трудно. “Братья-славяне” в глазах среднего читателя - такая же экзотика, как американцы. Нет, пожалуй, даже большая экзотика. Американское кино и литература - хочу не хочу, вот они вокруг, никуда не денешься. Хорватские, сербские, боснийские фильмы - многие ли из нас их видели? Если кого и смотрели, то в основном Эмира Кустурицу - который и не скрывает, что грустит о развале Югославии; хотя и весьма осторожен в том, кто в его фильмах “хорошие” или “плохие”, но всё равно это просербский взгляд, а другие нам неизвестны.

Попробуем посмотреть на ту войну с точки зрения того, что известно сегодня.

Предыстория

Различия между народами бывшей Югославии - это тема для отдельной статьи, скажу лишь, что аналогия с русскими, украинцами и белорусами даже близко не лежала, там совсем другой случай, “на пальцах” эти реалии объяснить трудно. В целом, южнославянские народы так же легко отличают друг друга, например, по фамилиям, как долго они сосуществуют и при том постоянно смешиваются между собой.

Возьмём языки. “Черногорский язык”, с формально-лингвистической точки зрения, всего лишь один из диалектов сербского. Литературный хорватский язык также складывался на основе “штокавских” диалектов, принесённых из Сербии, а вовсе не местных “чакавских” или “кайкавских” говоров, тоже, к слову, имевших богатую литературную традицию, но на свою беду уж больно узкорегиональных и малопонятных в других регионах Хорватии.

Так же непросто и с религией. Боснийцы - по происхождению те же сербы, но при османах принявшие мусульманство (а значит, на тот период и надолго потом перешедшие в статус “врагов” и “предателей”). Черногорцы - православные, как и сербы, но хорошо отгородившиеся в своих горах и потому особенные. Куда интереснее случай с хорватами - они католики, но при этом чётко отличают себя, например, от сербов-католиков. Последние - это сербы, переселившиеся в Хорватию, возможно, даже лет 100 назад или больше и принявшие католицизм, но всё равно для местных так и не стали хорватами (образ жизни другой, кланы другие - местные обязательно перечислят кучу причин). Вот в Сербии подход скорее похож на российско-имперский: если ты православный и не сильно выпендриваешься по поводу своей идентичности, и при этом не цыган - значит, ты серб. Просто есть сербы из более или менее влиятельных кланов, или самый худший случай - вовсе без клана.

Наверное, основная разница - всё же культурно-историческая. Хорваты были долгое время восточным фронтиром католического мира; в периоды агрессивного противостояния с османами хорваты были храбрыми воинами, в относительно мирные периоды пользовались преимуществами нахождения в итало-австрийской торговой и культурной сфере. Хорватские города - жемчужины средневековой архитектуры. Сербы же довольно долго были бедной периферией Османской империи, и не случайно массово мигрировали на территории, подконтрольные австрийцам, в поисках работы и земель. В 18-19 веке, в основном при помощи австрийцев, сербам удалось выбить со своей территории османов и получить независимость большой кровью (тот же Белград несколько раз переходил из рук в руки, с обязательными репрессиями против побеждённых). Проавстрийская ориентация династии Обреновичей подтолкнула в 19 веке торговый и промышленный прогресс в Сербии. Именно к их правлению относится всплеск идей панславизма, когда хорватские и сербские просветители обсуждали вопросы общего литературного стандарта и общего культурного пространства. Австрийцы к панславизму на том этапе отнеслись пока ещё благосклонно, как к перспективам расширить пространство империи (к подданным-хорватам добавить ещё сербов и боснийцев? Почему бы и нет?)

На беду Обреновичей, их правление отметилось разгулом коррупции и закручиванием гаек в плане гражданских свобод. Сербы терпели до начала 20 века, когда заговорщики расправились с королевской семьёй. С гражданскими свободами стало существенно лучше, однако смена правящей династии означала и новую политическую ориентацию - пророссийскую. Последнее означало, что австрийские земли, населённые не только сербами, но и вообще братьями-славянами, в глазах сербской монархии стали объектом притязаний, будущим “югославянским миром” с центром, разумеется, в Белграде. Соответственно недавние “братья”-хорваты, поскольку в Австрии им было хорошо, из братьев превратились в пособников врага, а значит - тоже стали врагами. В Первой мировой войне сербы потеряли примерно столько же мужчин, сколько призвали в 1914 году, а наградой стало присоединение Хорватии, Боснии и Словении (что последние восприняли совсем не однозначно). Сербы стали проводить грубую централизаторскую политику, радикальные хорваты в ответ вооружались и готовили реванш. К началу 2-й мировой места для умеренных в местной политике уже не было - только для радикалов.

В обмен на вооружённую поддержку Гитлер подарил хорватским радикалам-усташам “Великую Хорватию”, о которой они и мечтать не могли - территорию, на значительной части которой хорваты не то что не составляли большинства, но вообще не жили исторически. Ситуация цейтнота, когда срочно нужно было “переварить” огромную и крайне недружелюбную территорию, на мой взгляд, и дала в Хорватии карт-бланш, что называется, отморозкам из отморозков. Всего за 4 года националисты-усташи уничтожили на территории Хорватии почти всех евреев и цыган, а также несколько сот тысяч сербов. Некоторым давали шанс окатоличиться, но в целом сербы были лишними. Напротив, в оккупированной сербии нацисты держали местных сербов-коллаборантов на крайне коротком поводке: может, те и хотели проявить жестокость, но нацисты не доверяли. Противостоявшее и нацистам, и усташам, и сербским националистам коммунистическое партизанское движение по своему составу было не чисто сербским, а смешанным, и пользовалось поддержкой местных крестьян и в Сербии, и в Боснии, и даже в Хорватии. Сам Тито, как известно, был наполовину хорватом, наполовину словенцем, и к “великосербским” идеям относился отрицательно. Идеалом Тито был разумный баланс между этническими группами на федеральном уровне, кланами - на местном.

От одной войне - к другой

Конструкция, построенная Тито по результатам военной победы, оказалась хрупкой изначально, потому что в её основе лежала неэффективная экономическая система. Хотя югославский социализм по степени гибкости даже опережал Венгрию и ГДР, не говоря уж про бывший Союз - он всё равно страдал от тех же проблем неэффективности и дефицита, как и другие “социалистические” экономики.

Формально государство в экономику не вмешивалось - всё решали на местах “объединённые организации труда”, контролируемые партийцами скорее на местном, чем на общесоюзном уровне. Тем не менее, ещё в 1950-е годы по стране прокатилась национализация, и наиболее вкусные куски оказались в руках наиболее лояльных (и периодически перераспределялись). Пока наверху был сильный вождь - система не очень эффективно, но работала. Когда Тито постарел и решил ввести “коллективное руководство” страной - вместо желанного баланса это привело к сумятице и подковёрной грызне, перетягиванию канатов между влиятельными кланами. Внешне, тем не менее, страна выглядела успешно, и я помню, как в последние годы советской перестройки “Известия” и “Правда” любили ссылаться на югославский опыт: вот, мол, и коммунисты при власти остались, и промтоваров в стране много, давайте и у нас так же. Советские газеты, правда, молчали про исключительно высокую безработицу (четверть трудоспособного населения) и растущий астрономический внешний долг без возможности его чем-нибудь закрыть. Вопрос с безработицей Тито решал просто: кто хотел - уезжал в Европу, а потом присылал родным валюту.

Беда Югославии была в том, что полностью индустриальной она так и не стала. До самого распада социалистической Югославии ряд её территорий рассматривались правительством как “неразвитые”. Даже общеюгославская мегастройка - шоссе “Братство-Единство” - выглядела очень скромно на фоне автобанов у западноевропейских соседей (скажем, если на нём ломалась машина - это был затор на полсуток). Большая часть развитых предприятий была сосредоточена в бывших австрийских владениях - то есть Хорватии и Словении.

Вы уже уловили, откуда запахло жареным? Оттуда же, откуда и в СССР - когда в центре решили, что подстегнуть экономику можно путём приватизации. Сам по себе шаг был правильным, и как видно с точки зрения нынешней ситуации, пару десятилетий спустя - приватизация решила многие проблемы, иными способами не решаемые. Однако всякое эффективное решение имеет свою цену (и своих жертв). Как и в случае СССР, приватизация означала, что местные влиятельные кланы, партийцы и военные, захотели взять под свой контроль наиболее интересные куски, а их интересы столкнулись. Поскольку иерархия Союза коммунистов стремительно теряла значение, для влиятельных партийцев было разумно как можно скорее конвертировать ускользающую власть во владение крупной собственностью, расположенной на подконтрольной территории. Риторика на тему “не дадим ихним грабить наших” была поначалу лишь побочным эффектом приватизации, но довольно быстро вышла из-под контроля и стала самостоятельным фактором (который из кланового постепенно приобрёл этническую окраску). А когда в Хорватии и Словении зашла речь о реституции (то есть о возврате имущества, принудительно национализированного или конфискованного коммунистами после Второй мировой) - тут и запахло жареным.

Влиятельные военно-партийные кланы, выигравшие когда-то от национализации при коммунистах, от реституции существенно теряли. В армии среди генералов преобладали хорваты, но вот уже на офицерском уровне - сербы, они же и подняли бучу: как так, служили стране не щадя живота, а тут кровное из рук уплывает, да ещё потомкам проклятых усташей? Не забудем, не простим, не отдадим!

Вспомним, что в балтийских странах, если вспомнить, просоветское меньшинство накануне распада СССР тоже крайне отрицательно относилось к реституции - и латыши с эстонцами проявили чудеса дипломатии, сначала дав лояльным советским проголосовать за независимость, а потом не дав гражданства. С точки зрения “советских” жителей Балтии, это было “кидалово”. С точки же зрения местных умеренных политиков, это “кидалово” обеспечило экономический рывок балтийских стран и в конечном счёте более высокий уровень жизни местных русских, чем в среднем в России. Победа местных “интерфронтов”, по их мнению, наоборот, превратила бы балтийские республики в подобие современной Молдовы, застрявшей в ситуации “ни туда - ни сюда”. Морально ли это - вопрос из той же категории, что и о моральности оккупации балтийских стран в 1940 году.

Ситуация у хорватов несколько отличалась от прибалтийской. На территории республики тоже проживало сербское меньшинство, но не настолько крупное (12%), как русскоязычные в балтийских странах (до трети населения), и даже не настолько, чтобы при прохождении в парламент заблокировать реституцию. Поэтому влиятельные сербы решили заблокировать её по крайней мере на местном уровне, и начались требования “федерализовать” Хорватию - с возникновением соответствующих местных сербских партий.

Впрочем, что там те влиятельные партийцы… Посмотрим на это же снизу. Когда заходит речь о большом переделе имущества - сразу вместе собираются кум, брат, сват, чтобы помочь друг другу. В патриархальной стране с высоким процентом крестьян кланы играли куда большую роль, чем высокие слова или этнические лозунги. Однако исторически католики женились на католичках, православные на православных, и даже когда религия стала вроде бы терять значение при коммунистах, общины сливаться не спешили, особенно в деревнях, потому что переход к другому священнику - это был вынос клановых тайн на исповедь священнику другого клана. Так и получилось, что когда в схватке за имущество стали собираться друг против друга кланы - между ними нарисовались трещины по старинным этно-религиозным границам, а смешанное проживание сербов, хорватов и боснийцев только усугубило ситуацию.

Хорваты пошли ещё менее дипломатичным и более жёстким путём, чем эстонцы и латыши; их планы дать хорватское гражданство только этническим хорватам стали явными, как только замаячил распад Югославии и раздел крупного имущества. На мой взгляд, именно экономический, а не абстрактный этнический фактор, был основной причиной такого жёсткого подхода. Тем более, что хорваты не первый раз шли напролом: в 1971-м году, ещё при не совсем дряхлом Тито, случилась “хорватская весна” - волна недовольства и выступлений под лозунгами защиты национальной идентичности. Но одна из причин “весны” была как раз экономическая: перераспределение средств более богатой Хорватии на поддержку “отстающих регионов”. Какого рожна, возмущались хорваты, при такой высокой безработице мы ещё и должны башлять на строительство Великой Сербии? (ведь часть этих денег шла не куда-нибудь, а в Косово).

В 1991-м году сербы (формально - югославский союзный центр) решили перейти в наступление. Сначала, впрочем, напали не на Хорватию, а на экономически не менее “вкусную”, но при этом более слабую Словению, и столкнулись там в основном с гражданским неповиновением (боевые стычки были мелкими и единичными). Впрочем, меньше чем двух недель “великосербским” стратегам хватило, чтобы сообразить: Словения была территориально отрезана от Сербии, и путь пролегал через всё менее дружественную Хорватию. А хорваты, увидев такой оборот, стали активно вооружаться.В свою очередь, зарубежные кредиторы Югославии без всяких военных угроз просто напомнили союзному центру о долгах и прочих обязательствах.

Чтобы не оказаться в двойной (военной и экономической) ловушке, сербы (формально - пока что общесоюзная Югославская народная армия, но из неё стремительно дезертировали несербы) срочно отступили из Словении. Зато решили отыграться на Хорватии. Поняв, что целиком страну не захватить, они сосредоточили усилия на нескольких регионах с высоким процентом этнических сербов. Эти регионы даже не были соединены между собой территориально, но это не помешало объявить на их территории республику Сербская Краина. Так же, как и в случае с “ДНР” и “ЛНР” на украинской территории, власти Белграда не спешили признавать их официально и дипломатически. Признать - значит дать самостоятельность, а в глазах Белграда это были сербские колонии и плацдармы для построения Великой Сербии. Для хорватов же эта война превратилась в войну за собственную независимость и выживание. Им отступать было некуда, “Великая Сербия” была удавкой на их шее.

Войну можно условно разделить на 3 этапа: “до Вуковара”, “после Вуковара” и финальные наступления хорватов 1995 года. Городок Вуковар стал своего рода “хорватским Сталинградом” - он отошёл сербам только после того, как полностью остался в руинах. Самым трудным - прежде всего психологически - был момент на исходе сражения, когда руководство Хорватии понимало, что дальнейшее упорство может обернуться слишком дорого, плюс Европа требовала “срочно мириться”, а народ, напротив, требовал хотя бы одной победы после череды непрерывных территориальных потерь и обвинял генералов в предательстве. Но формальная победа сербов в сражении за Вуковар стала для них пирровой -- особенно после того, как они показательно расстреляли хорватов-пленных. С этого момента война стала для хорватов делом чести и вопросом о личном выживании. Какое-то время ушло на то, чтобы Европа “переварила” информацию о происходящем в бывшей Югославии и восприняла хорватов как меньшее зло, а “великосербов” - как большее. К тому же с каждым годом росла и финансовая поддержка Хорватии со стороны многочисленной хорватской диаспоры (ну по крайней мере официально; кто на самом деле стоял за поставками вооружения, вопрос отдельный). Воевали в рядах хорватов и добровольцы - в основном из Восточной Европы, но были и выходцы из Украины.

Отдельной историей стала война в соседней республике Босния и Герцеговина, где сторонами были и местные хорваты (при поддержке Хорватии), и местные сербы (при поддержке югославской армии), и разные группы боснийцев. По сути, Босния стала “проходным двором” для всех враждующих сторон, а конфликт не разрешён до сих пор - просто заморожен. Но на эту тему лучше написать отдельную статью.

На волне растущего взаимного отчуждения и хорватские, и сербские лидеры стали активно эксплуатировать в идеологии образы деятелей Второй мировой. Коммунистические партизаны уже были не популярны ни тут, ни там: отчасти из-за болезненных воспоминаний о недавнем крахе союзной Югославии, отчасти за-за своего смешанного этнического состава. Сербы вытащили из чулана образы четников (сербских националистов), ну а хорваты - пронацистских усташей (а кого ещё? Кто ещё отличился с оружием в руках в борьбе против сербов и мог вдохновить?). Парадоксально, но факт - пламенные речи о героических усташах, борцах за независимость страны, произносил даже президент и главнокомандующий Туджман, сам бывший партизан, немало усташей перестрелявший.

Бесстрастный историк скажет: слава Богу, до уровня жестокости времён Второй мировой ни одна из сторон не дошла. Ну с точки зрения цифр, может быть, и так... но от этого не легче нескольким сотням мирных жителей, убитых за этническую принадлежность - кровь таких жертв лежит и на сербах, и на хорватах. В 1991 году сербы массово изгоняли хорватов с “освобождённых территорий” - в 1995 году хорваты отыгрались, сделав свою республику почти моноэтнической (и ещё часть сербов бежала, когда европейские посредники принудили Сербию передать Хорватии остаток занятых территорий в ходе мирного урегулирования). И это не считая десятков тысяч жертв, погибших во время сражений - не только тех, кто держал оружие в руках, но и гражданских, погибших просто “по ходу” - от артобстрелов и бомбардировок, например.

И всё же, у хорватов в этой войне было некоторое моральное преимущество - они сражались за земли, на которых жили веками, против тех, кто был на их землях просто переселенцами по экономическим причинам. Как была несправедливой “великая Хорватия” во время Второй мировой, так была несправедливой и “великая Сербия”, замахнувшаяся на огромные территории, где сербам когда-то приглянулось поселиться без оглядки на тех, кто там уже жил веками.

На излёте конфликта

Незадачливый строитель “великой Сербии”, президент Югославии Милошевич, может быть, и рад был бы присоединить “освобождённые” территории и зачистить их так, как он потом попытался в Косово, но увы - его “карманы” находились в Европе, которая его победы отнюдь не желала. Запад не давал ему зайти слишком далеко, потому что понимал - если он победит, то большое и агрессивное государство с неэффективной экономикой не остановится, а напротив, дальше начнёт шантажировать соседей, вымогая за мир всё больше и больше. История коммунистов и национально-социальных популистов чему-то мир научила.

А Милошевич на давление Запада ничем и ответить не мог, потому что и он, и его приближённый клан держали нажитое непосильным трудом на том же проклятом западе и пуще смерти боялись вернуть эти деньги на родину - а ну как более шустрые “свои” отберут? “Секретом Полишинеля” являются и постоянные закулисные переговоры между Белградом и Загребом всё то время, что продолжалась война, и торговля между ними через третьи страны - потому что на таком узком пространстве быстро всё равно разбежаться не получится. Разве что если вести войну на полное уничтожение друг друга - но до последнего, кажется, не хотели довести дело ни сербы, ни хорваты. Произнося в запальчивости лозунги “сделаем вас, как когда-то усташи”, большая часть хорватов всё же воспринимала войну не как битву за полное уничтожение абсолютного зла, а “всего лишь” за то, чтобы навалять от души зарвавшемуся соседу и куму, слишком по-свойски зачастившему на родной огород.

Милошевич ещё мог потянуть время, говорить, что не он не хочет выводить войска, а ополченцы не хотят отступать. Но хорваты не тратили время зря, и не растрачивали силы на показательные атаки, а медленно и методично готовили серию наступлений. Развязка произошла в 1995 году и довольно быстро.

Закончилась война - через несколько лет хорваты убрали в чулан и “славные образы” усташей времён Второй мировой. Часть населения была этим недовольна - не то слово. Но премьер Санадер поставил вопрос ребром: хотите в Европу, ищите других героев, а кто отметился в геноциде, хотя бы даже и противных сербов - не наш герой. Улицы с именами известных усташей, появившиеся было в 1990-е годы, вновь были переименованы.

Думаю, что в предыдущем абзаце нет смысла искать параллели с Украиной и мечтать об “откате” переименований последних нескольких лет. Сравнение с Югославией будет явно некорректным. Если жестокость усташей ужасала даже гитлеровцев и тем более несопоставима с репрессиями югославских коммунистов, то большевики, воевавшие против УНР, равно как и войска НКВД, воевавшие против УПА, по числу убитых и по масштабу репрессий их заметно опередили - согласно официальной же советской статистике.

Помню, что в начале 2000-х, изучая сербский и хорватский языки, я практиковался в интернет-форумах бывшей Югославии. Хорваты в своих форумах сербскую проблематику просто игнорировали, что там происходит в Белграде - мало кого интересовало. Сербы, напротив, постоянно пытались язвить, мол, “какой неправильный язык у этих хорватов” и какие они вообще не такие - пока где-то через 2-3 реплики не приходил кто-нибудь да осаждал спорящих: оставьте этих “рватов” в покое, у них своя страна, нам до них нет дела. К слову, так же активно сербы язвили по поводу православных “братьев”-черногорцев. У меня сложилось впечатление (поправьте, если не прав), что троллинг вообще у сербов в крови, а вот среднестатистический хорват - деловит и флегматичен как удав, главное - его не злить, потому что получится быстрее, чем кажется. Но все эти измышления про “национальные менталитеты” - это всё равно дилетантизм, а вот факт - то, что молодые сербы и хорваты теперь легко ездят учиться, вести бизнес и просто потусоваться на выходные на территории бывшего врага. Про обиды никто не забыл, но держат их для подходящего случая (который пока непонятно, когда наступит, если вообще).

Война в Хорватии, хотя и вызывает у украинцев сейчас чувства “у нас что-то похожее”, всё же имела ряд кардинальных отличий. Прежде всего, в отличие от Украины, “гибридная” война против сербских “ополченцев” довольно быстро переросла в открытую войну против существенно более сильной регулярной армии соседнего государства - при том, что мир мог ответить Югославии только санкциями. НАТО напрямую в войне не участвовал, но помог Хорватии и в подготовке боеспособных частей, и в планировании боевых операций. Однако операции проводились со знанием того, что сербы не имели ни оружия массового поражения, ни права “вето” в Совете безопасности ООН.

Ещё одно отличие от Украины было в исторической самодостаточности хорватов. Пусть даже несколько веков их славной истории прошло под властью австрийцев, но завидовать соседям-сербам у них точно не было причин. Имея меньшую территорию и население, в экономическом, технологическом и культурном плане они скорее “ведущие”, чем “ведомые”. Даже такая “мелочь”, как алфавит: хорваты как писали латиницей при австрийцах, так и до сих пор пишут, а вот православные сербы, несмотря на конституционный статус кириллицы, тихой сапой переходят на латиницу, и процесс, похоже, уже стал необратимым (в Черногории и Боснии тоже, кстати).

Самодостаточность проявилась и в том, что хорваты ни минуты не рассчитывали на помощь со стороны “прогрессивных сил в Сербии”. Её не было и быть не могло. Кто в конечном итоге, уже лет 5 спустя после хорватской войны, сверг Милошевича? Если воспользоваться скользкой аналогией с современной Россией, то это были местные обиженные и обделённые прежней властью “ополченцы” и “новороссы” (то есть великосербы), вроде Гиркина и Эль-Мюрида (Вук Драшкович и Воислав Коштуница), в союзе с местным Навальным (Зоран Джинджич). Во время же войны с Хорватией все они были за “великую Сербию”; ну разве что Джинджич, как сейчас Навальный, поворчал, что война может плохо кончиться (как и получилось), но в принципе вывести сербов из Хорватии, если я не ошибаюсь, не требовал.

Самодостаточность хорватов позволила им трезво оценить свои цели и не замахиваться на несбыточное. Сербы же, наоборот, с самого начала загнали себя в ловушку: взвалив на себя груз строителей “великой Сербии” и наследников Югославии, они взвалили на себя и проблемы с огромным и постоянно растущим госдолгом и инфляцией, и проблемы с меньшинствами на всех тех территориях, на которые претендовали, и даже проблему с фактически непокорной “братской” Черногорией, которая вела себя прямо так же, как лукашенковская Беларусь с Россией. Весь этот огромный груз проблем был на много лет вперёд - и “стрелял” по сербам непрерывно всё то время, пока среди них ещё были популярны великодержавные идеи. Самая поздняя, косовская проблема, выстрелила по сербам, когда, казалось, всё уже было позади - с хорватами договорились, инфляцию побороли, экономика начала расти - и тут такое.

Подводя итоги: опыт хорватов ценен и имеет с украинским некоторое сходство, но думать нужно своей головой.

И да, возвращаясь к кинорежиссёрам. Босниец Данис Танович не так популярен, как Кустурица, хотя его кинодрама “Ничья земля” - это шедевр киноискусства о войне. И тем, кому интересна тема истоков войн на территории Югославии, я очень рекомендую его фильм “Цирк “Колумбия””, где реалии последнего мирного и первого военного года в Югославии показаны на судьбах конкретных людей. Это история о том, как до катастрофы большой войны, казалось, было ещё далеко, но остановить её уже было поздно.

В заключение хочу от души поблагодарить Павла Космачевского за помощь с подборкой фактического материала для статьи.

· Официальный сайт · Литература ·

Война в Хорватии (сербохорв. Rat u Hrvatskoj / Рат у Хрватској ; март 1991 - ноябрь 1995) - военный конфликт на территории бывшей Социалистической Республики Хорватия , вызванный выходом Хорватии из состава Югославии .

После объявления Хорватией независимости сербское население Хорватии пыталось создать своё государство на её территории, чтобы не выходить из состава Югославии. Хорватией это было расценено как попытка включения территорий Хорватии в состав Сербии. В 2007 году Международным трибуналом по бывшей Югославии (МТБЮ) было доказано, что лидер Республики Сербской Краины Милан Мартич имел договорённость со Слободаном Милошевичем о присоединении РСК к Союзной Республике Югославия и создании «единого сербского государства». В 2011 году Международный трибунал по бывшей Югославии вынес приговор, согласно которому хорватские генералы Готовина и Маркач по приказу военно-политического руководства Хорватии в ходе войны совршали военные преступления против сербов с целью их изгнания и заселения этих территорий хорватами, но в тоже время в 2012 году апелляционная комиссия МТБЮ полностью оправдала обоих генералов.

Первоначально война велась между силами Югославской народной армии, хорватскими сербами и хорватскими полицейскими. Руководство Югославии силами федеральной армии попыталось сохранить Хорватию в составе страны. После распада страны и прекращения существования ЮНА на территории Хорватии было создано самопровозглашённое государство сербов - . Затем началась борьба между хорватской армией и армией краинских сербов . В 1992 году было подписано соглашение о прекращении огня, и последовало признание Хорватии как суверенного государства. В Хорватию были введены миротворческие войска ООН, в результате чего конфликт принял вялотекущий, очаговый характер. В 1995 году армия Хорватии провела две крупные наступательные операции, в результате которых значительная часть территории РСК перешла под хорватский проверка. Война закончилась подписанием Эрдутского и Дейтонских соглашений, согласно которым Восточная Славония была включена в состав Хорватии в 1998 году. Конфликт сопровождался взаимными этническими чистками сербского и хорватского населения.

В результате войны Хорватия добилась независимости и сохранения своей территориальной целостности. В ходе боевых действий многие города и деревни сильно пострадали и были разрушены. Ущерб народному хозяйству Хорватии оценивается в 37 млрд $. Общее число погибших в ходе войны превышает 20 000 человек. Большое число хорватских беженцев было изгнано с территорий, контролируемых сербами в 1991-1992 годах. В то же время, согласно сообщениям Комиссариата по делам беженцев ООН, к 1993 году только с территорий под контролем Загреба была изгнана 251 000 сербов. Другой крупный поток сербских беженцев (около 230 000 человек) был зафиксирован в 1995 году после проведения операции «Буря» . 115 000 сербских беженцев после войны вернулись в Хорватию.

В Хорватии для обозначения конфликта используется термин «Отечественная война» (хорв. Domovinski rat ), реже используется термин «Сербская агрессия» (хорв. Velikosrpska agresija ). В Сербии наиболее часто этот конфликт называют «Война в Хорватии» (серб. Рат у Хрватскоj ) или «Война в Краине» (серб. Рат у Крајини ). В России этот конфликт как правило объединяют с Боснийской войной и используют термин югославский кризис. В настоящий момент отношения Сербии и Хорватии носят в целом партнёрский характер, не смотря на то, что и осложнены рядом обстоятельств, такими как, к примеру, иски, поданные в международные суды друг против друга.

Подразделения Югославской Народной Армии в зоне конфликта. Октябрь 1991г.

Во время боевых действий на территории Хорватии погибли тысячи людей. От разрушений пострадало большое количество городов, некогда плодородные земли в сельской черте были разорены. Война в Хорватии унесла около 30 тыс. человеческих жизней. Беженцы и перемещённые лица составили около 500 тыс. человек. Экономике Хорватии войной был нанесён колоссальный ущерб. Объём промышленного производства в начале 1992 года упал на треть, по сравнению с предыдущим годом, экспорт сократился почти наполовину. Остановили свою работу многие промышленные предприятия, количество безработных составляло около трети миллиона человек. Система коммуникаций, железнодорожная связь была разрушена в республике почти полностью.
Концентрация власти в руках узкого руководства страны и Хорватского демократического содружества, подчинение всех сил республики единому центру, позволило президенту Франьо Туджману без колебаний осуществлять свой план независимой Хорватии. Деятельность большинства государственных и общественных структур была направлена на создание, подготовку, оснащение и высокую боеспособность собственной армии. Силы полиции, на основе которых создавалась хорватская армия, были усилены к 1991 году и выросли в несколько раз. Производился также перевод частей ТО под республиканский контроль. В МВД было создано специальное подразделение – Збор народной гвардии (ЗНГ), или, как их называли в народе зенговцы. Это формирование сил полицейского спецназа состояло исключительно из профессионалов. Руководил отрядами зенговцев генерал Шпегель, под руководством которого гвардия ЗНГ провела парад 28 мая 1991 года на стадионе «Загреб». Для солдат и офицеров, покидавших ЮНА, а также для добровольцев в Дубровнике, Осиеке, Риеке, Сплите, Загребе и Задаре создавались специальные сборные пункты.
Однако стоит признать, что боевых действий на территории Хорватии можно было бы избежать. Сербское население республики, охваченное страхом перед возможными проявлениями геноцида и не забывшее зверства усташей полувековой давности, могло рассчитывать на определённые уступки хорватского правительства. Предоставление сербам культурной автономии, обещание строго соблюдать права человека, уважительное отношение к сербской культуре и религии, обеспечение их интересов в парламенте – на такие шаги не пошли ястребы из Загреба, предпочтя очистить территорию Хорватии от сербов при помощи танков и авиации. Категоричность, непримиримость и враждебность хорватских властей не оставила краишникам иного выхода, как с оружием в руках защищать свои исконные земли. Тем не менее, в Хорватии далеко не все занимали непримиримую позицию по отношению к сербам Краины. Некоторые предполагали необходимость предоставления сербам автономии, некоторые считали, что сербов надо изолировать от четнических лидеров и после этого конструктивно налаживать пути взаимного существования на правовой основе. Проблема заключалась в том, что самую радикальную позицию в решении сербской проблемы занимал сам президент Ф. Туджман, который стремился создать этнически чистую Хорватию. Победа линии Туджмана и ХДС и вовлекла республику в войну.

В июне 1991 года, после объявления Хорватией независимости, началась мобилизация в отряды республиканского подчинения по следующим критериям: хорватская национальность, преданность властям, ненависть к Югославии, готовность беспрекословно исполнять приказ. Лозунги, призывающие из якобы любви к отчизне ненавидеть сербов и защищать страну от четников и коммунистической армии, благотворно впитывались в сознание молодых хорватов-новобранцев. В конце 1991 года, ВС Хорватии насчитывали около 200 тыс. человек, 350 танков, 400 артиллерийских орудий, 30 самолётов сельскохозяйственной авиации, переоборудованных для военных целей. Общая численность человек, вставших под ружьё, составила 2,3% от населения республики. Значительную часть вооружённых сил республики составили отряды ЗНГ (70 тыс.), войска МВД (30 тыс.), отряды ТО, а также военизированные формирования некоторых партий – ХДС, Партии права. Именно эти формирования начали активно использовать этнические чистки в Славонии в 1991 году. В республику был разрешён въезд легионам усташей, которые долгие годы ждали своего часа, тренируясь в специальных военных лагерях на территории стран Латинской Америки, Австралии, Германии. Они обладали прекрасным вооружением и идеологической ненавистью ко всему сербскому. В страну стали приезжать и наёмники – немцы, французы, англичане, румыны и даже негры. Действия усташей, ХДС-овцев, а также наёмников отличались особой, нечеловеческой, изощрённой жестокостью. Американский посол в Югославии У. Циммерман особо упоминал имя Бранимира Главаша, чьей специальностью была чистка сербских сёл и убийство сербских мирных жителей, а также хорватских полицейских, которые им помогали прятаться от нелюдей в усташской форме. Циммерман назвал Главаша «философом этнических чисток». Хорватия активно занималась обеспечением народа и армии оружием, часть которого перешла в руки хорватов, после падения гарнизонов ЮНА. Кроме того, республика покупала вооружение из-за границы.
Мотивация развязывания войны в идеологическом плане, приводимая хорватским руководством, быстро нашла поддержку у населения. Причинами войны были объявлены сербская агрессия, попытка сербов осуществить доминацию на части территории Хорватии, стремление создать Великую Сербию. Хорватский солдат должен был защищать свою родину, предков, детей от якобы грозившего геноцида.
Сербские силы в Краине были организованы как сельские отряды самообороны. При слабом вооружении, плохо связанные между собой, они также не имели государственной поддержки. Отсутствовало единое командование, сербы сами покупали себе оружие. Злую шутку с ними сыграла и вера в ЮНА, как защитницу интересов сербского населения Хорватии. Просьбы в Белград об оказании давления на Хорватию не принесли результата. Сербия отказалась открыто поддержать краишников. 29 мая 1991 года было избрано первое правительство Республики Сербская Краина, премьер-министром стал Милан Бабич, а министром внутренних дел – Милан Мартич. Бабич, не дождавшись поддержки из Белграда, начал осуществлять идею о создании армии РСК. 20 сентября правительство Краины приняло решение о формировании единой системы ВС Краины на основе сил ТО. Командующим силами территориальной обороны был назначен М. Мартич. Волна патриотизма захлестнула Сербию, Черногорию (так же как Хорватию и Словению). Из Югославии в РСК хлынул поток сербских добровольцев. Такие партии, как Сербское движение обновления, Сербская радикальная партия и др. создавали свои вооружённые отряды для помощи соплеменникам в Краине. Однако добровольцы из этих отрядов по своей морали не многим отличались от подобных хорватских формирований. Любимым занятием таких «патриотов» стали пьянство, грабёж, издевательства над мирным населением. Среди сербов появились одиозные фигуры, сколотившие себе имя и политический (и не только) капитал на войне. Одной из таких фигур являлся капитан Драган (Драган Василькович), гражданин Австралии и СФРЮ, представитель и совладелец американской авиакомпании «Снеден инц», прошедший горячие точки планеты (Вьетнам, Африка). В 1991 году он предложил свои услуги Министерству обороны Сербии по обучению добровольцев. В это же время он стал работать вместе с Бабичем и Мартичем, тренировал добровольцев, воевал в Краине. О его способностях и талантах складывались легенды, но он поссорился с Бабичем и впоследствии создал Фонд «Капитан Драган», помогавший раненым и семьям погибших. Воислав Шешель под крылом Сербской радикальной партии (СРП) создавал специальные добровольческие отряды. Будучи родом из Боснии и Герцеговины, лидер СРП отличался ультра-националистическими взглядами. Активизировался весной 1991 года в Восточной Славонии и легендарный Аркан (Желько Ражнятович), в Эрдуте располагалась база его отряда «Тигры». Аркан, судимый прежде в некоторых европейских странах, являлся представителем преступного мира Югославии, однако, в то же время, ему были присущи чувства высокого сербского патриотизма. Его отряд, не подчинявшийся никому из командиров регулярных формирований, и состоявший, в частности, из фанатов футбольного клуба «Црвена Звезда», тем не менее, обладал высокими боевыми качествами. Например, потери убитыми к весне 1992 года составили у «Тигров» всего 9 человек. В тренировочном лагере Аркан ввёл жесточайшую дисциплину, его боевики отличались высоким уровнем боевой подготовки. Западные исследователи и журналисты отмечали также жестокость Аркана по отношению к хорватам и мусульманам. Этой одиозной личности, помимо всего прочего, удалось сколотить себе за время войны большой капитал, занимаясь торговлей оружием, грабежами.

Милан Бабич - премьер-министр Республики Сербская Краина

Целью руководства Хорватии на первом этапе вооружённых действий (весна-лето 1991 года) являлось установление контроля над сербскими районами Краины и стремление сломить их сопротивление с помощью полиции и армии. При этом избегалось открытое нападение на части ЮНА. По мнению Е.Ю. Гуськовой, период военных столкновений на территории Хорватии распадается на две фазы. Первая – это борьба между сербами Краины, которые пытались создать независимое территориальное формирование и выйти из состава Хорватии, и хорватскими властями, стремившимися установить единую власть на всей территории республики и сохранить её территориальную целостность (конец 1990 – август 1991 гг.). Вторая фаза характеризовалась участием ЮНА в военных действиях на территории Хорватии (август 1991 – сентябрь 1992 гг.). Стоит также отметить три области компактного проживания сербов – Книнская область (Северная Далмация, Лика, Кордун, Бания), Западная Славония и Восточная Славония (Барания и Западный Срем).
Первые столкновения в Хорватии связаны с попыткой установить свой контроль над конкретными территориями путём овладения пунктами полиции, являвшихся центрами влияния на ситуацию в крае. Хорватские полицейские, таким образом, стремились установить свою власть над восставшими территориями, а сербы, наоборот, защитить земли своего компактного проживания от насаждения республиканской администрации.
Особенно динамично развивались события в Книнской Краине, в первую очередь из-за того, что инициатива об объединении всех сербов-краишников шла именно из Книна. Здесь произошла концентрация наиболее радикально настроенных сербских лидеров. Столкновения происходили со второй половины 1990 и в начале 1991 года. На пути полицейских частей Хорватии местные сербы ставили баррикады, самолично захватывали полицейские участки, стремясь опередить хорватов. В конце марта в районе Плитвицких озёр полицейские встретили серьёзный отпор сил ТО под руководством Мартича. В перестрелке погибли два человека. Некоторые исследователи полагают, что именно 31 марта 1991 года стоит считать днём начала сербо-хорватской войны. Столкновения полиции и сербских сил самообороны приняли массовый характер в мае-сентябре 1991 года. Вооружённые конфликты происходили в сербских общинах Топуско, Пакрац, Борово-Село, Винковцы и др. Хорваты при этом проявляли редкую жестокость по отношению к пленным и мирному населению. Имеются многочисленные показания участников тех событий, свидетелей зверств усташей, в том числе, и иностранных наёмников в их рядах. Ужасают картины средневековых пыток и казней, которым подвергались жители сербских общин. Сохранилось большое количество воспоминаний, фактов, запечатлённых, в том числе, и на видео. По словам самих бывших палачей, они не воспринимали сербов за людей, пощады не было ни женщинам, ни детям. Стоит отметить наличие в районах конфликта частей ЮНА, которые, впрочем, старались в вооружённое противостояние не вмешиваться, выполняя роль своеобразного «тампона» для разъединения противоборствующих сторон. Тем не менее, в целом, сербам удалось отбить наступления хорватских частей на свои общины. Полностью оградить свою территорию от хорватской полиции и военных подразделений сербам Книнской области удалось только осенью 1991 года, когда им стала помогать ЮНА, и когда в Книнский корпус получили назначения Ратко Младич, Славко Лисица и другие сербские офицеры.
Необходимо отметить, что в Хорватии существовали лагеря для сербов – в Пакрачка-Поляне, около Госпича и три лагеря в Сисаке. Однако, как отмечает Е.Ю. Гуськова, мировое сообщество спокойно наблюдало за событиями в Хорватии. В СМИ практически всех стран утверждался тезис об агрессии сербов, о зверствах ЮНА и о невинности хорватской «освободительно-демократической» армии.
В Западной Славонии с начала 1991 года началось систематическое насильственное изгнание сербов с их исконных земель. Стоит отметить, что в 9 общинах этого края существовал 251 населённый пункт с абсолютным сербским большинством, и 32 – с относительным. На основании, судя по всему, единого плана, в Западной Славонии примерно в одно время началась этническая чистка сербских территорий хорватскими спецчастями. В Даруваре местными хорватскими властями был составлен список в виде целой книги, под названием «Кто есть кто в Даруваре», куда вошли фамилии более 6 тысяч сербов, якобы врагов республики. В общинах Грубишно-Поле и Лончарница, куда в августе вошли части ЗНГ, происходили зверские убийства сербов, многие мирные жители покинули свои дома. В проведении этнических чисток в этих общинах особенно «отличились» хорватские командиры Здравко Попович, Яндре Загора, Велько Марич, Стоян Гуштина.

На сёла с сербским большинством налёты крупных групп вооружённых активистов ХДС начались весной 1991 года. Использовался повод – водружение хорватских знамён на зданиях общин. Плохо вооружённые члены сербских сил ТО, естественно, стремились не допустить появления на их домах «шаховниц» - символа зверств усташей времён второй мировой войны. Они пытались захватывать здания полиции, желательно разоружив хорватов. Взбешённый неуступчивостью сербов, Туджман приказал любой ценой установить контроль над сербскими общинами Западной Славонии. Столкновения сил ТО с хорватскими военизированными формированиями и полицией оканчивались в большинстве случаев победой последних. Поэтому главной задачей, которую преследовали власти РСК в этом регионе, являлся вывод как можно большего количества мирного сербского населения из района боёв. До августа 1992 года хорватскими военными были полностью очищены от сербского населения 10 городских и 183 сельских населённых пункта.
В Восточной Славонии, Баранье и Западном Среме события развивались также стремительно и драматично. Только из общины Осиек было изгнано почти 90% сербов. С другой стороны, действия сербских военизированных формирований и ответные акты жестокости по отношению к мирному населению привели к потокам хорватских беженцев, которые в этой области были самыми крупными.
Хорваты вообще особенно упорно дрались за Восточную Славонию. Этот район был экономически сильно развит, важной составляющей экономики являлась река Дунай. Кукуруза, выращенная на плодородных придунайских землях и эрдутское вино успешно экспортировалось в Европу. Обе стороны, ведя упорные бои в этих местах, тем не менее, щадили винный завод Эрдута с богатой коллекцией вин. В начале апреля 1991 года в сербских сёлах в районе Вуковара строились баррикады. Там, где сербы не могли защитить себя, устанавливалась хорватская власть, а местное население изгонялось или уничтожалось. Одновременно началось вооружение как восточнославонских сербов, которым оружие шло из Сербии, через Дунай (причём сербские крестьяне вынуждены были приобретать его за свой счёт, не гнушались использовать и охотничьи ружья – в этих местах были сильно развиты охотничьи клубы), так и хорватов, которым оно выдавалось под контролем республиканских властей в Вуковаре, Винковцах, Осиеке. Несмотря на ожесточённость противостояния, нередки были случаи взаимодействия сербов и хорватов. Многие хорваты сражались в силах ТО Краины против полиции. Напротив, сербы, когда хорваты временно покидали сёла по настоянию ХДС и ЗНГ, присматривали за их домами, не давали разворовывать имущество. Часто хорваты прятали сербов во время этнических чисток, предупреждали о скором приходе усташей и зенговцев. В течение апреля постоянно происходили вооружённые столкновения в различных частях Восточной Славонии, полиция штурмовала баррикады, используя, в частности, вертолёты, а сербы создавали штабы обороны, объединявшие защитников одной общины. Попытки, и весьма удачные в некоторых местах, решить конфликт мирным путём, закончились безрезультатно, так как переговорщиков со стороны Хорватии уничтожали экстремистски настроенные члены ХДС, во главе с Бранимиром Главашем.
На новый виток сербо-хорватские столкновения вышли после событий в Борово-Селе 2 мая 1991 года. Они стали причиной перехода сербов к сплочённой самообороне не только в Восточной Славонии, но и во всех сербских землях Краины. В тот день в село вошли части хорватского МУП (МВД) и полицейские из Винковцев и Осиека. Они убили мирного жителя на центральной площади, после чего завязалась перестрелка, переросшая в кровавое столкновение. По сообщениям хорватских средств массовой информации, 12 полицейских было убито. В Хорватии эти события были преподнесены как преступление сербов в целях разжигания межнациональной розни, а смерть полицейских – как акт сербского вандализма. Сербы же утверждали, что в село на автобусах въехало около 600 вооружённых человек в полицейской форме, которые открыли огонь и убили человека, читавшего газету на ступеньках здания Местного содружества. В ответ вооружённые участники сил ТО, среди которых по многим свидетельствам, были добровольцы с «Большой земли», с двух сторон блокировали хорватский отряд, в котором, вероятно, также находились наёмники, в частности, из Колумбии, Румынии, Косово, и подвергли его шквальному перекрёстному обстрелу. Полицейские находились в центре Борова-Села, на открытом месте, и поэтому, по мнению некоторых защитников, хорватских военных погибло не меньше 120 человек. Хорватов спасли только появившиеся части ЮНА, которые разъединили конфликтующих, а затем эвакуировали уцелевших и раненых полицейских. Опять таки по свидетельствам сербов, хорваты бросались на солдат Югославской армии с объятиями, многие плакали.
Как бы то ни было, власти Хорватии воспользовались событиями в Борово-Село для начала усиленного давления на сербов, в первую очередь в общинах с хорватским большинством, а также в крупных городах, где началась травля лиц сербской национальности. В свою очередь, сербы поняли, что могут самостоятельно, без расчёта на помощь ЮНА, противостоять хорватской агрессии на свои исконные земли. В течение мая столкновения приняли организованную форму. Теперь хорватские власти вооружали не только членов ХДС, но и всех желающих сражаться против сербов в Восточной Славонии. В Борово-Село, которое сербы считали самым безопасным местом в области, потянулись беженцы из мест, где не удалось организовать отпор хорватам. В селе Тэня 29 мая 1991 года среди сербов проходили массовые торжества в честь победы «Црвены Звезды» над марсельским «Олимпиком» в финале Кубка Европейских Чемпионов. Туда в тот же день на 10 автобусах приехали хорватские полицейские из Осиека и арестовали всех отмечавших триумф югославского клуба. В ответ не улицах были поставлены баррикады. В Дале, Эрдуте, Осиеке, Крушеве, Вуковаре начавшиеся ещё весной столкновения стали наиболее ожесточёнными в конце лета. Бои шли за каждое сербское село. Особенно стоит отметить, что в составе сербских сил территориальной обороны практически не было военных специалистов, а воевать приходилось против фактически регулярных военных единиц Хорватии. При этом хорваты использовали любопытную тактику. В ночь перед их нападением сёла стремительно покидало всё хорватское население, которое предупреждалось, в основном активистами ХДС, о предстоящем вторжении. Также распространялись ложные слухи о проведении сербами этнических чисток в данной местности. Позже такой исход населения из общин ловко использовался хорватскими властями в вопросе о беженцах. Сербское село Бело-Брдо, подвергшись нападению в конце июня 1991 года, сопротивлялось всеми возможными способами 42 дня, блокированное хорватскими военизированными формированиями, но отстояло свою свободу. 4,5 месяца продолжалась блокада села Мирковцы, с частыми нападениями на него полицейских и отрядов ЗНГ. В этом селе находились части ЮНА, которые охраняли важный государственный объект и не вмешивались в противостояние. Здесь при атаке на село хорватами была использована артиллерия, затем в атаку пошли пехотные части, которые были разбиты оборонявшимися сербами. И в этом населённом пункте полицейских вновь спасли от полного уничтожения части югославской армии. Под защитой БТР-ов ЮНА уцелевшие хорваты были выведены из села.

Вуковар. Осень 1991г.

С обеих сторон в ведении боевых действий в течение лета было больше энтузиазма и патриотизма, чем профессионализма. Стороны готовы были кидаться на врага хоть с голыми руками, в военном отношении подготовка тех же хорватов была слабой, поэтому при нападениях на сербские сёла они несли большие потери. В то же время, сербы в большом количестве были охотниками, хорошо стреляли, к тому же сражались за свои родные дома, что прибавляло им сил. Однако нехватка специалистов также сказывалась на организации обороны общин. Тем более, что только созданные власти Краины ничем не могли помочь соплеменникам. Более профессиональными действия обеих сторон стали осенью, когда из ЮНА ушли хорватские офицеры, ставшие воевать в республиканских военизированных формированиях. То же самое касалось и сербов из армии Югославии. К осени был создан штаб САО Славонии, Бараньи и Западного Срема, что систематизировало методы ведения боевых действий силами ТО и обеспечило более профессиональную оборону своих земель. В части сербских вооружённых формирований, состоявших из крестьян, имевших командиров и своё вооружение, потянулись добровольцы из Сербии, Боснии и Герцеговины, а также бежавшие сербы с территорий под хорватским контролем. В то же самое время, в обратном направлении – в Сербию – потянулись колонны беженцев, старики, женщины, дети. В другую сторону уходили хорватские жители. Война обернулась трагедией для мирного населения.
С момента начала вооружённого конфликта в Хорватии ЮНА оказалась в тяжелейшем положении. Стараясь не участвовать в конфликте, она, тем не менее, подвергалась нападкам с обеих сторон. Хорваты и словенцы в 1991 году называли армию СФРЮ не иначе как оккупационной. Сербы, в свою очередь, обвиняли военных в бездействии, в том, что армия не смогла отстоять целостность федерации, а во время начала сербо-хорватских столкновений не встала на их защиту. Оказавшись между двух огней, армия изначально стала разъединяющей силой, своеобразным буфером. Являясь многонациональной по своему составу, к тому же нацеленная на ведение военных действий исключительно против внешнего врага, она в 1991 году пыталась осуществлять исключительно конституционные функции, стараясь не допустить развала страны. У офицерского состава, в большинстве своём, всё ещё сохранялась интернационалистская идеология, вера в «братство-единство». Не стоит забывать, что большое количество руководящих постов в ЮНА занимали хорваты, словенцы, македонцы, мусульмане. Командующим ВС Югославии был В. Кадиевич, на половину хорват. Его заместители С. Бровет и Й. Грегорич были, соответственно, словенцем и хорватом, командующий ВВС А. Тус – также являлся хорватом. Командующий Центральным округом – македонец А. Спировски, а начальником его штаба – хорват А. Силич. Во время вооружённых столкновений солдаты ЮНА придерживались нейтралитета, пыталась спасать мирное население от расправ как хорватской стороны, так и сербской. Не имея приказа стрелять, военные несли большие потери, много молодых солдат гибло во время нападений хорватских формирований. Стоит отметить, что в 1991 году уже стали формироваться армии на национальной основе в Словении, Хорватии, Македонии. В Сербии же своей армии не было, была только армия югославская. Из этой армии дезертировали словенцы, хорваты, мусульмане, македонцы, сербы составляли в ней уже 90%, но она продолжала оставаться югославской.
Будучи прекрасно осведомлены в том, что сербы в Краине плохо вооружены и слабо организованы, военные в принципе не исключали необходимости встать на их защиту в случае хорватского нападения. Однако на практике осуществлялась нейтральная позиция по отношению к сербам и хорватам. ЮНА стала использовать силу только после того, как сама подверглась нападению.
После объявления Словенией и Хорватией 25 июня 1991 года об отделении, С. Милошевич и В. Кадиевич сошлись во мнении, что армия должна защитить будущие границы Югославии. В июле было принято решение, что армию необходимо расположить на линии Карловац – Плитвицкие озёра на западе, Баранья – Осиек – Винковцы – Савва на востоке, Неретва на юге, при этом отпустить всех словенцев и хорватов из ЮНА. После десятидневной войны в Словении часть офицеров решила защищать единство Югославии, часть предпочла вернуться в свои республики.
В июне после объявления о независимости, действия хорватов стали смелее и были направлены, в первую очередь, против военных гарнизонов. Необходимо отметить, что части ЮНА, летом-осенью 1991 года, всё ещё оставались в республиках стремительно разваливающейся СФРЮ. 27 июня хорваты блокировали все подъезды к казарме в Осиеке, обстреливали выезжавшие оттуда транспортные средства. Военизированные формирования были поддержаны и местным населением. В конце июля Ф. Туджман назвал войска ЮНА, находящиеся на территории республики оккупационными и угнетательскими, помогающими четникам в их агрессии на хорватский народ. Конечной целью политики, вызванной анти-армейской пропагандой был вывод союзной армии с территории республики, причём военные ЮНА должны были оставить всё своё вооружение. В ново провозглашённой Республике Хорватия началась травля военных и членов их семей. Им угрожали, на них нападали, избивали, убивали. В результате некоторые гарнизоны – Чаковец, Риека, Пула – передали своё вооружение и объекты хорватским властям без особого сопротивления. Остальные гарнизоны оказали отпор – Карловац, Вуковар, Осиек, Задар и др. Хорватам в середине сентября 1991 года удалось занять большинство военных гарнизонов и складов на территории республики. При сдаче казармы в Госпиче все военные были убиты. Также пали гарнизоны в Вировитицах, Славонски-Броде, Плоче. Гарнизон в Джаково сдался без боя. Блокирован был гарнизон в Загребе, хорваты полностью отрезали от путей сообщения с Центральным округом Далмацию. В то время в Хорватии продолжали держаться только три гарнизона – Копривница, Беловар и Вараждин. Остальные уже находились в руках хорватов. Во второй половине сентября пал 32-й Вараждинский корпус ЮНА, элитный корпус, расположенный в гарнизонах Вараждин, Загреб, Дуго-Село, Копривица, Чаковец. В руки хорватов попало много оружия. 15 дней продолжалась сильнейшая перестрелка, в том числе и из видов тяжёлого вооружения, между защитниками и нападавшими на казарму в Винковцах. В результате 25 сентября хорваты, сами ставшие инициаторами переговоров, позволили выпустить из казармы колонну раненных солдат. Однако эта колонна была остановлена, с раненых бойцов ЮНА сдирали повязки, избивали их. 26 сентября полный состав гарнизона Винковцев, забрав всё вооружение и технику, ушёл в Сербию. Успешно проведённая операция хорватских войск по блокаде армейских гарнизонов, парализовала ЮНА, заставила её вывести войска, оставив в республике много техники.
Однако осенью 1991 года позиция ЮНА меняется. Если раньше она осуществляла попытки разъединения воюющих сторон в сербо-хорватском конфликте, то теперь, после нападения хорватских сил полиции и гвардии на неё саму, встала на путь вооружённой борьбы с военизированными формированиями Республики Хорватии. Решение начать деблокаду казарм привело к активизации боевых действий ЮНА в направлении Загреба, Риеки, Сплита, Задара, Шибеника, Карловца и Осиека. Армия фактически поддержала сербов Краины и заняла анти-хорватскую позицию. Это дало возможность западным политическим деятелям и журналистам характеризовать такие действия ЮНА, как «агрессию» коммунистических, сербских сил, при помощи армии Югославии, против независимой, «демократической» Хорватии. В Загребе этому были только рады, анти-сербская истерия в республике достигла своего пика. ХДС призывала объединяться на борьбу с сербскими «четническо-коммунистическими» (сам термин звучит некорректно - прим. С.И.) захватчиками всё хорватское население. В Сербии же мобилизация добровольцев и резервистов для помощи краишникам шла с большим трудом. Одни призывники не хотели воевать, другие отказывались делать это по идеологическим соображениям, то есть воевать со звездой на пилотке, третьи дезертировали. Не хватало снаряжения и техники, большое количество которой осталось в осаждённых гарнизонах или было брошено при отходе из республик. Плохо обстояло дело и с мотивацией. Многие молодые призывники не хотели служить за пределами Сербии.

Тем не менее, действия ЮНА на направлении Книн – Синь – Сплит были достаточно успешными. Первое крупное столкновение армейских частей с хорватской полицией произошло в селе Киево, под Книном. Село, оборонявшееся 300 хорватами было взято частями армии Югославии буквально за несколько часов, при этом использовались танки и артиллерия. Одним из командующих операцией был полковник Ратко Младич. Солдаты активно помогали сербским силам ТО организовывать оборону, обучали их военному делу, спасали мирных жителей, прятавшихся от хорватских налётов. Здесь же военные впервые столкнулись со зверствами усташей. Уже в сентябре военные, державшие под контролем почти всю территорию Книнской области, подошли к Шибенику и окружили Задар. Действия ЮНА в Западной Славонии были менее эффективными, здесь они контролировали только небольшую территорию у Пакраца. После захвата казарм и складов в Вировитице, Беловаре, Даруваре и Вараждине в руках хорватов оказалось огромное количество вооружения. Они сумели оказать серьёзное давление на югославские части, которые вынуждены были оставить Западную Славонию. 1 ноября 1991 года началось массовое наступление хорватской армии в районе Беловара и Грубишно-Поле. Сербское население изгонялось из своих домов, а деяния усташей-чернорубашечников не шли ни в какое сравнение с преступлениями их предков во второй мировой войне. Людям отрубали руки, ноги, головы, половые органы, выкалывали глаза, сдирали кожу, расчленённые трупы бросали на улице. Результатом этих изуверств, стали 18 полностью очищенных от сербов сёл. Людям не было спасения даже в лесах, которые поджигались хорватами для вытравливания несчастных беженцев. Всё, что принадлежало сербам, сравнивалось с землёй. Тех же, кто остался на подконтрольных хорватам территориях, подвергали давлению, запугивали, поджигали дома, арестовывали, убивали. После объявленного 23 ноября перемирия, нарушившие его хорваты, предприняли ещё одно массированное наступление на сербские общины Западной Славонии. Мирное население и бойцы ТО, всего около 70 тыс. человек, отступили на юг. С уходом военизированных формирований сербов, число жертв мирных жителей сербской национальности возрастало. Имеется много свидетельств зверств хорватских гвардейцев, учинённых расправ над беззащитными людьми. Использовался исконный усташеский способ умерщвления сербов, путём отрезания головы жертве специальным ножом «сербосеком». На территории Западной Славонии уничтожались и православные храмы, убивались священнослужители. В октябре 1991 года число беженцев из этих областей в Сербию составило более 125 тыс. человек.
С другой стороны, ЮНА активно помогала сербским частям ТО в вооружении, координировала их действия при контратаках на хорватские сёла. С территории БиГ югославскими военными производился артобстрел хорватских городов, экономических объектов. Свои жилища также были вынуждены покинуть около 180 тыс. мирных жителей хорватской национальности. Власти в Загребе, а также сам президент уже фактически несуществующей СФРЮ Стипе Месич (хорват по национальности) во всех злодеяниях, совершаемых в отношении хорватских мирных жителей, обвинял солдат и офицеров ЮНА. Однако верховное командование Югославской армии отвергало эти обвинения. Министерство обороны Югославии в октябре 1991 года разработало план действий ЮНА в Хорватии. Вместо политики разъединения враждующих сторон, теперь предполагалось взятие военными под контроль кризисных территорий, защита мирного сербского населения Краины от уничтожения, а также освобождение осаждённых гарнизонов на территории хорватской республики. Блокируя Хорватию с моря и воздуха, предполагалось связать план наступления с установлением контроля над сербскими территориями, а также овладением Восточной Славонией. Оттуда части ЮНА должны были двинуться на соединение с войсками в Западной Славонии. Одновременно командование в Белграде рассчитывало ударом с баз в БиГ блокировать Дубровник со стороны гор и тем самым помочь силам, наступавшим на Сплит. После этого ставилась задача обеспечить границу РСК, затем, вывести войска ЮНА из Словении, а под конец, вывести частично армейские подразделения и из Хорватии. Однако в результате слабой мобилизации в Сербии и Черногории, а также из-за вмешательства политиков этот план осуществить полностью не удалось.
Самыми крупными операциями ЮНА осенью 1991 года в Хорватии были освобождение Вуковара и боевые действия на Южном фронте в районе Дубровника.
Вуковар стал символом межнациональных столкновений в Хорватии. Югославская армия увязла у этого населённого пункта в Восточной Славонии и обстреливала его из всех видов тяжёлого вооружения. В Хорватии Вуковар считается символом сопротивления «коммунистической агрессии». Задержав ЮНА почти на три месяца у своих стен, защитники Вуковара, по мнению хорватов, спасли Загреб. Кровавая бойня за этот город длилась 86 дней, город был полностью разрушен, а на его улицах, в его подвалах и больницах осталось большое количество свидетельств тяжких преступлений обеих сторон конфликта – убитые мирные жители. В борьбе за Вуковар было задействовано 11 армейских бригад ЮНА, из которых семь механизированных и две пехотные. Стоит отметить, что Вуковар, с национальной точки зрения, являлся смешанным городом. На территории общины всегда жили и сербы, и хорваты, и другие народы. Причём в общине сербы преобладали, а в самом городе их с хорватами было поровну. В этих местах ХДС не удалось победить, более того, 17 июля 1990 года Скупщина Вуковара отказалась принимать поправки к Конституции Хорватии, в которых, по мнению большинства, ущемлялись права сербского народа. Загреб принял ответные меры. В город стало завозиться оружие, которым вооружали милицию и активистов ХДС. Решение об этнических чистках общины Вуковар было принято в феврале 1991 года хорватскими парламентариями В. Шексом, И. Векичем, Б. Главашем и Т. Мерчепом. Они планировали сначала смещать сербов с руководящих постов в общине, затем запугиваниями склонять их к отъезду, а в финальном итоге, приступить к физической ликвидации. Партии оружия в город стали ввозиться в ускоренном темпе. 31 марта были арестованы лидеры Сербской демократической партии (СДП) в Вуковаре Г. Хаджич и Б. Славич, арест которых, в провокационных целях, был снят на плёнку и показан по загребскому телевидению. Сербы начали готовиться к обороне, возводя баррикады и ставя стражу в сёлах. В июле-августе по общине прокатилась волна убийств сербского населения. Специальные группы вооружённых хорватских боевиков под руководством Мерчепа, Главаша, Дудаковича, Капулара, Мильковича и др. уводили людей из домов, пытали, а затем самым изуверским образом убивали. За пять месяцев было уничтожено около 4 тыс. человек. В самом городе обстреливались сербские дома, людей будили ночными звонками с угрозами, заставляли бежать из города. Взрывались сербские рестораны и общественные здания. Полицейские врывались в дома, устраивали погромы в поисках оружия. Многие люди были арестованы прямо на улице, их мучили в застенках импровизированных тюрем. Чтобы не оставлять следов, убитых сербов бросали в Дунай. Летом 1991 года почти всё сербское население, около 14 тыс. человек, покинуло Вуковар. ХДС-овцы спешно эвакуировали из города и хорватов – стариков, женщин и детей. В июне Т. Мерчеп начал формировать оборону города, вооружая полицию и добровольцев, вводя пропускную систему, контроль за въездом и выездом из города. В это же время в Вуковар вошли части хорватской армии. 25 августа хорватами были блокированы казармы ЮНА, начался их обстрел. Блокада продолжалась фактически до 18 ноября 1991 года. 14 сентября руководство Хорватии приняло решение предпринять одновременное нападение на казармы ЮНА по всей Хорватии. Командование ЮНА в Белграде приступило к освобождению блокированных казарм в Вуковаре, Осиеке и Винковцах (они остались последними, кто держался) силами, которые в десять раз превосходили силы хорватов. Армия начала наступление на Вуковар в 20-х числах августа. С 25 августа город находился в окружении, параллельно начался артобстрел. Численность ЮНА, осаждавшей город, составила около 40 тыс. человек. Вуковар защищали 6-8 тыс. хорватских бойцов. Военные брали город с трудом. Каждая крупная атака приносила много жертв. Хорватские гвардейцы отчаянно сражались за каждый дом, улицы Вуковара превратились в поля сражений. Упорство оборонявшихся и настойчивость атаковавших превратили и без того разрушенный город в груду бетона, камней и человеческого мяса. Действия наступавших солдат ЮНА осложняло то, что хорваты использовали подземные коммуникации, которые были вырыты под канализацию, как бункеры и ходы сообщения. Тогда командованием югославской армии было решено их забетонировать. Город брали улица за улицей, действия осложняли хорватские снайперы, из-за действий которых гибло много солдат и добровольцев. Некоторые солдаты и ополченцы оставляли позиции, дезертировали, устав воевать.
Хорватские солдаты уходили из города 16-18 ноября 1991 года, пробиваясь на хорватскую территорию, кто как мог. Вошедшая в Вуковар армия предложила жителям, вышедшим из подвалов, право выбора: ехать или в Сербию, или в Хорватию. При этом 600 хорватских гвардейцев было арестовано. Но самое страшное открылось и солдатам, освобождавшим город, и зарубежным журналистам, сразу после окончания боевых действий. При отступлении хорватские военные оставили трупы зверски убитых мирных жителей сербской национальности. В частности, итальянская журналистка Милена Иоле Гобанели, вошедшая в город вместе с югославскими солдатами, во время выступления по итальянскому телевидению, рассказала, что видела бандитски убитых сорок малышей в одном из детских садов пригорода Вуковара. Журналисты агентства «Рейтер» засвидетельствовали 189 случаев зверских убийств сербов, которых уничтожали целыми семьями. Также российские журналисты, А. Кондрашова и М. Овчаренко, видели трупы изуверски замученных людей во дворе городской больницы, на телах которых явно виднелись следы мученической казни – отрубленные конечности, выколотые глаза. Стоит отметить, что, поддавшись реваншистским настроениям, и не выдержав картин расправы над своими соплеменниками, сербские солдаты также совершили ряд тяжких преступлений в отношении мирного хорватского населения Вуковара. Впоследствии, военные обвиняли в расправах над хорватами нерегулярные военизированные сербские формирования, в частности, отряд «Тигры» Аркана. На страшной трагедии штурма Вуковара сумели погреть руки и некоторые политические деятели, в частности, и из России. Так, скандальный писатель и провокатор Эдуард Лимонов, действительно, участвовал в штурме города, что дало ему возможность бравировать этим фактом уже на родине.
Точные данные о погибших в Вуковаре найти проблематично, но если использовать сербские данные, то можно констатировать, что за время блокады города с 25 сентября по 18 ноября 1991 года, в нём погибли 1 тыс. хорватских гвардейцев и 1800 сербских солдат и офицеров. Руководство Югославии было уверено, что с падением Вуковара, падёт и Хорватия. Но Белград получил совершенно разрушенный город, а Хорватия смогла выстоять. Более того, весь мир поддержал Хорватию и осудил Югославию. Отдав в жертву Вуковар, Загреб смог взять время, чтобы собраться с силами, а также заручиться поддержкой западных государств.
Осенью 1991 года тяжёлые бои развернулись в Южной Далмации. Город Дубровник для ЮНА имел особое значение. Армия стремилась отбросить вооружённые хорватские формирования от полуострова Превлака, имеющего важное стратегическое значение для Черногории и Югославии. Далее планировалось занятие части важной для Хорватии территории, чтобы затем иметь возможность обменять её на Превлаку, которая по картам являлась хорватской территорией. Вместе с тем, блокада Дубровника со стороны ЮНА должна была заставить Загреб пойти на уступки в вопросе вывода окружённых военных гарнизонов из Хорватии. Существовали и попутные задачи, например, возможное провозглашение автономии Дубровника и присоединение к Черногории некоторых туристических центров. Руководству Черногории, в частности, её президенту М. Булатовичу, поступила информация о выдвижении в сторону п-ва Превлака и Герцег-Нови 30-тысячного хорватского войска. В Черногории была проведена мобилизация и сформирована Пятая черногорская бригада. Началась война Черногории и Хорватии за Превлаку.

Республика Сербская Краина. 1991г.

Дубровник был труден для обороны и удобен для нападения, так как расположен на узкой полоске земли в самой южной части Хорватии. За этим кусочком хорватской территории, буквально через несколько километров, начинаются земли Черногории и Боснии и Герцеговины. Требиньско-Герцеговинская группировка ЮНА получила задачу взять Превлаку. Наступление югославских войск началось в ночь с 23 на 24 сентября 1991 года. Небольшие силы хорватских оборонцев около города попросту разбежались. Город был окружён и взят в кольцо, а 27 сентября, командующий армейской группировкой ЮНА Павле Струпар предъявил хорватам ультиматум, требуя сдать город. Вместе с этим, подразделения югославской армии, подошедшие вплотную к Дубровнику, начали обстреливать из артиллерийского оружия его пригороды. Тут же западные СМИ развернули кампанию по обвинению ЮНА в обстреле центра города и разрушения его исторической части. Министр обороны Югославии В. Кадиевич пытался отвергать обвинения, заявляя, что армия город не обстреливает, и вообще, военные действия ведутся на расстоянии не ближе, чем за 5 км от Дубровника. Он предложил Туджману демилитаризовать город, вывести оттуда все хорватские войска, а желающим зарубежным дипломатам посетить город с инспекцией. Дипломаты США, Великобритании, Голландии, Индии и Греции посетили Дубровник 3 октября и убедились, что он цел. Однако на Западе предпочитали верить слухам, а не тому, что увидено своими глазами. 26 октября 1991 года ЕС обрушилось с критикой в адрес ЮНА за разрушение старой части города. В последующие месяцы обстрел Дубровника продолжался. Хотя ЮНА старалась щадить исторический центр города, снаряды падали в порт, многочисленные парки, отели, частные дома, складские помещения, больницы. В конце ноября в городе погибли 14 человек, 52 были ранены. Противостояние на Южном фронте продолжилось и в первой половине 1992 года. До апреля ситуация в районе Дубровника была стабильной, пока на этот участок хорватской обороны не получил назначение генерал Ян Бобетко. Поскольку долгая оборона вымотала хорватов, и инициатива находилась в руках ЮНА, Бобетко попытался переломить ситуацию, начав диверсионные вылазки против неприятеля, уничтожая танки, артиллерию, обстреливая скопления войск. Под его командой было уже четыре бригады. Части ЮНА отступили вглубь территории, но в конце апреля 1992 года предприняли новое наступление, которое, однако, на этом участке фронта хорватам удалось остановить. Перейдя в контрнаступление, хорваты 26 мая 1992 года смогли пробить блокаду Дубровника. На хорватской стороне было 15 убитых и 40 раненых, а сербы потеряли 150 человек убитыми и 200 ранеными. 20 августа было подписано перемирие, а 24 сентября был заключён договор между Югославией и Хорватией о полном выводе всех частей ЮНА с территории Дубровника. Этот договор подписывался уже в соответствии с планом Вэнса-Оуэна и присутствием миротворцев на территории Хорватии. На территории Превлаки была создана зона под защитой голубых касок. 65 объектов ЮНА, находившихся на этом полуострове, были переданы миротворцам.
Необходимо отметить, что ЮНА в Хорватии не удалось выполнить поставленные Генеральным штабом в Белграде задачи. Однако уже начинался вооружённый конфликт в Боснии и Герцеговине, поэтому в этом регионе сербские и хорватские силы пытались объединиться против мусульман. Это заставило пойти ЮНА на скорейшее завершение операции по взятию Дубровника и Превлаки.
В РСК в 1991 году в боевых действиях погибли 2700 человек, пострадали 5800. По данным правительства Хорватии, за время югославской «агрессии» на республику, погибли или были убиты 15 тыс. человек, пропали без вести или находились в плену 18 тыс., а ранены около 50 тыс. человек. Красный крест Югославии отметил в 1991 году 250 тыс. беженцев сербской национальности с территории Хорватии. В самой РХ с работы были уволены 120 тыс. сербов по национальному признаку, уничтожены и разорены около 600 матерских и магазинов, разорены тысячи квартир, дач. Всего в Хорватии было уничтожено 242 православные церкви, один монастырь и 96 церковных объектов. По хорватским данным, в республике были разрушены 63 и пострадали более 500 католических церквей и церковных объектов.
В начале 1992 года ситуация в Хорватии всё больше находила резонанс в Боснии и Герцеговине. Хорватские добровольцы в армии республики составляли большинство среди погибших, раненых, пленных. Хорватия, кроме того, активно вооружала своих соплеменников, а также мусульман в БиГ. Боснийские сербы находились в связи с этим в сильном напряжении. На пороге была полномасштабная война между боснийскими сербами, хорватами и мусульманами.

При написании статьи были широко использованы материалы работ руководителя Центра по изучения современного балканского кризиса Института славяноведения РАН, доктора исторических наук Гуськовой Е.Ю.
В тексте статьи приводятся цитаты из книг:
1) Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990-2000). М., 2000
2)Югославия в огне. Документы, факты, комментарии. М., 1992.
3)Васильева Н., Гаврилов В. Балканский тупик?... (Историческая судьба Югославии в XX веке). М., 2000

Ивановский Сергей

Довоенная Югославия

Правление короля в этот период ха-рак-те-ризо-валось авторитарно-кон-серва-тив-ны-ми тенденциями. Королевство Югославия во избежание ме-жэт-ни-чес-ких конфликтов и опасности распада делилось на провинции (бановины), не со-от-ветс-тво-вав-шие территории расселения ни одного из основных юж-носла-вянс-ких народов. Это со-от-ветс-тво-вало идеологии стирания меж-на-ци-ональ-ных различий и ассимиляции.

В этот момент сфор-ми-рова-лось движение усташей. Усташи видели себя борцами за не-зави-симость от сербской гегемонии внутри Югославии, ставя своей задачей создание этнически чистой независимой Хорватии. С самого начала движение усташей создавалось для проведения политики геноцида. Позже они все больше принимали фашистские черты, ори-ен-ти-ру-ясь на примеры Гитлера и Муссолини. В отличие от других хорватских оп-по-зици-он-ных движений, усташи ис-поль-зо-вали для достижения своих целей прежде всего на-силь-ствен-ные методы, в том числе терроризм.

До ор-га-низо-ван-но-го хорватскими усташами убийства короля Александра в 1934 Югославия была ори-ен-ти-рова-на на союз с де-мок-ра-тичес-ки-ми державами Западной Европы (входило в так называемую Малую Антанту). После гибели короля и прихода к власти князя-наместника Павла государство взяло курс, дру-жест-вен-ный к фашистским странам — Германии и Италии.

В марте 1941 г. пра-витель-ство Югославии при-со-еди-нилось к Берлинскому пакту фашистских держав, что вызвало широкое движение протеста. 27 марта про-фашист-ское пра-витель-ство было свергнуто.

Вторая мировая

Крупнейшим из лагерей был комплекс Ясеновац, в котором заключённых убивали с особенной жестокостью, причём убийства людей были поставлены на поток. Ясеновац был конвейером смерти. Наибольшее количество жертв было среди сербов. В Ясеноваце по степени жестокости палачи превзошли даже своих немецких учителей[источник не указан 42 дня], массово сжигая людей живыми или разделывая живых людей спе-ци-аль-ны-ми ножами-сербосеками , крепящимися к руке.

Боснийских мусульман усташи, напротив, отнесли к хорватам му-суль-манс-кой веры и официально приравняли их в правах к католикам. Государство даже пре-дос-та-вило здание музея в Загребе для пе-ре-обо-рудо-вания в мечеть. Боснийские мусульмане в равной мере призывались на службу в армию. Также из мусульман под немецким пок-ро-витель-ством был сформирован отдельный боснийский отряд СС, так называемая дивизия «Ханджар», под-держи-вав-ша-яся Хаджом Амином аль-Хуссейни, великим муфтием Иерусалима (а также дядей Ясира Арафата), а также дивизия СС «Кама».

Поскольку сами хорваты были славянами, а в со-от-ветс-твии с нацистской идеологией, славяне — люди низшего сорта, усташи выдвинули теорию готского про-ис-хожде-ния хорватов.

Размах геноцида в Хорватии заставил даже Муссолини пре-дос-та-вить в Италии убежище сербам и евреям, спасавшимся от режима усташей. Гитлеровцы также критиковали усташей за сербский геноцид (поскольку под-держи-вали в Сербии «дру-жест-вен-ное» ма-ри-оне-точ-ное пра-витель-ство Милана Недича), однако прак-ти-чес-ких действий по остановке террора не предп-ри-нима-ли.

Во время Второй мировой войны, согласно различным оценкам на территории Югославии было убито от 500 000 до 1 200 000 сербов. И про-фашист-ский режим усташей в Хорватии был основным ор-га-низа-тором геноцида.

Новейшая история. Война в Республике Сербская Краина

На фоне обострения меж-на-ци-ональ-ных отношений в период распада Югославии, в Конституцию Хорватии были внесены изменения, согласно которым «Хорватия является го-сударс-твом хорватского народа», на территории Хорватии запрещается ис-поль-зо-вание сербской кириллицы. Происходит смена го-сударс-твен-ной символики Хорватии и флаг меняется на «шаховницу» — хорватский флаг времён усташеского правления. В ответ на это, жившие в ад-ми-нист-ра-тив-ных границах Со-ци-алис-ти-чес-кой Республики Хорватия сербы, опасаясь повторения геноцида 1941—1945 гг., в декабре 1990 года про-возг-ла-сили Сербскую автономную область Краина. В апреле 1991 года краинские сербы приняли решение о выходе из состава Хорватии и при-со-еди-нении к Республике Сербской, которое было затем подт-вер-жде-но на проведённом в Краине референдуме. 25 июня 1991 года Хорватия од-новре-мен-но со Словенией про-возг-ла-сила свою не-зави-симость от Югославии.

Атмосфера неприязни к сербам ощущалась очень остро. На 1989 год в Хорватии проживал один миллион сербов. Только с 1991 по 1993 год из Хорватии в целом были изгнаны около 300 000 сербов. Сколько сербов ушло со своих земель с 1989 по 1991, никто ещё не считал. Население 28 му-ници-пали-тетов Краины перед хорватскими вторжениями на 1993 год насчитывало 435 595 человек, 91% из которых были сербами, 7% — хорватами и 2% людьми других на-ци-ональ-нос-тей. После Второй Мировой Войны и по сей день это была самая масштабная военная операция в Европе. И после Второй Мировой Европа не видела такого массового потока беженцев: полмиллиона сербов всего за несколько дней были вынуждены бежать со своих земель.

4 августа 1995 года в 3 утра хорваты официально оповестили ООН о начале операции. 4 августа же был день ос-во-бож-де-ния самого страшного концлагеря на Балканах Ясеновац во Второй Мировой, хорваты приурочили нападение именно к этой дате.

Пред-шест-ву-ющие этому 4 года войны и дальнейшее развитие событий наилучшим образом освящено в статье И. С. Плеханова: «Падение Р.С.К» . Лишь коротко отметим, что степени зверства и бес-че-ловеч-ности хорватов и их союзников (в первую очередь из стран НАТО и «ми-рот-ворчес-ких» войск ООН) могли бы по-зави-довать войска третьего рейха. Нападавшие видели лишь одну цель — уничтожить сербское население краинских земель и сделать это с мак-си-маль-ной жестокостью.

Уже после окончания шес-тиднев-ной мас-си-рован-ной военной операции «Олуя» («Песчаная Буря») по зачистке территории Сербской Краины беженцев бомбят самолёты НАТО (хотя НАТО, естественно, и отрицает эти прес-тупле-ния) и хорватская авиация, ведётся ар-тилле-рий-ский обстрел сербов на дорогах, расстрел из стрелкового оружия и танков. Бесконечные колонны сербов атакуются хорватами непрестанно. Хорватские дети и ка-толи-чес-кие священники забивают женщин кирпичами и арматурой, закалывают вилами. Такое количество людей никогда не гибло в Европе после Второй Мировой за такой короткий отрезок времени.

В Европе быстро ор-га-низо-выва-ет-ся настоящая охота на людей. Неделя «сафари» стоила около 3000 долларов. Была создана известная хорватская ин-терб-ри-гада. Наёмникам-убийцам бесп-ре-пятс-твен-но разрешалось фо-тог-ра-фиро-вать-ся над трупами сербов, убивать, насиловать. В основном в Хорватию приехали немцы, голландцы, англичане, американцы, датчане, венгры.

Материалы по теме

Распад Югославии. Причины сербо-хорватского конфликта

Естественно вражда между сербами возникла не сама по себе; сербы на территории современной Хорватии компактно проживали с начала XIV века. Резкое увеличение численности сербов на этих территориях было вызвано поселением здесь сербских беженцев с территорий, занятых Османской империей и образованием австрийскими Габсбургами Военной границы. После отмены «военной границы» и включения «краин» в состав хорватских и венгерских земель межнациональная рознь начала расти, в особенности между сербами и хорватами, и вскоре появилось шовинистическое движение «франковцев» (по их основателю Франку). С 1918 года Хорватия входила в состав Югославии, хотя в период Второй мировой войны существовало Независимое государство Хорватия, сотрудничавшее с гитлеровской Германией и осуществлявшее геноцид сербов. Сербский вопрос решался по принципу: «треть сербов уничтожить, треть изгнать, треть перекрестить». Все это привело к смерти сотни тысяч сербов, абсолютное большинство которых погибло не от рук иностранных оккупантов, а от хорвато-мусульманских войск НДХ (в первую очередь в лагерях НДХ в самом крупном из которых - Ясеновце - погибло несколько сот тысяч сербов собиравшихся усташами по всем селам и городам НДХ) В то же время созданные в мае 1941 года отряды сербских националистов-четников в ряде случаев выступали на стороне Третьего рейха и занимались этническими чистками балканских мусульман и хорватов.

На фоне обострения межнациональных отношений, в Конституцию Хорватии были внесены изменения, согласно которым «Хорватия является государством хорватского народа». В ответ на это, жившие в административных границах Социалистической Республики Хорватия сербы, опасаясь повторения геноцида 1941-1945 гг., планируют создать Сербскую автономную область - САО (српска аутономна област). Была создана под руководством Милана Бабича - СДС Краины. В апреле 1991 года краинские сербы приняли решение о выходе из состава Хорватии и присоединении к Республике Сербской, которое было затем подтверждено на проведённом в Краине референдуме(19 августа).). Сербское национальное вече Сербской Краины - создает резолюцию о «разоружении» с Хорватией и сохранении в составе СФРЮ. 30 сентября эта автономия провозглашается, а 21 декабря утверждается ее статус САО (сербская автономная область) - Краина с центром в Книне. 4 января САО Краины создает собственное управление внутренних дел, тогда как хорватская власть, всех милиционеров, подчинившиеся ей, увольняет.

Взаимное нагнетание страстей, гонения на сербскую православную церковь вызвали первую волну беженцев – 40 тыс. сербов были вынуждены покинуть свои дома. В июле в Хорватии была объявлена всеобщая мобилизация и к концу года численность хорватских вооруженных формирований достигла 110 тыс. человек. В Западной Славонии начались этнические чистки. Сербы были полностью изгнаны из 10 городов и 183 сел, из 87 сел – частично.

В Хорватии практически шла война между сербами и хорватами чье фактическое начало наступило в боях за Борово Село. Это сербское селение стало целью нападения хорватских сил из Вуковара. Положение для местных сербов складывалось тяжелое и помощи от ЮНА они могли не дождаться. Все же местное сербское руководство, в первую очередь глава ТО Вукашин Шошковчанин само обратилось к ряду оппозиционных партий СНО и СРС с просьбой о присылке добровольцев, что для тех времен было шагом революционным. Для тогдашнего общества сознание о каких - то добровольцах, воюющих вне рядов ЮНА и милиции с хорватскими силами под сербским национальными знаменем, оказалось шоком, но именно это и послужило одним из важнейших факторов в подъеме сербского, национального движения. Власть в Белграде, поспешила отказаться от добровольцев, а министр МВД Сербии назвал их авантюристами, но на деле поддержка от власти, а точнее от спецслужб, была. Так, добровольческий отряд «Стара Србия», собранный в Нише под командованием Бранислава Вакича, был снабжен формой, питанием и транспортом местным градоначальником Миле Иличем, одним из ведущих тогда людей. СПС (Социалистическая партия Сербии), созданной Слободаном Милошевичем из республиканской, организации СКЮ (Союз коммунистов Югославии) в Сербии, и естественно, бывшей партией власти. Эти и другие группы добровольцев, собравшиеся в Боровом селе, в количестве около сотни человек, так же как и местные сербские бойцы, оружие получили через сеть ТО (территориальной обороны), организационно входившей в ЮНА и бывшей под полным контролем Белграда, сумевшим даже отчасти вывезти запасы оружия ТО с чисто хорватских территорий.

Все это, однако, не означало полной подчиненности добровольцев власти Сербии, но лишь то, что последняя, обеспечив им поддержку, сняла с себя ответственность за их действия и фактически ожидала дальнейший исход.

Хорватские силы тогда, благодаря собственным командирам, попали, практически, в засаду сербам, которых они явно недооценили. При этом хорватское командование выжидало весь апрель, когда у сербской обороны Борово села ослабнет внимание, и действительно некоторые добровольцы стали уже возвращаться назад домой. Был подготовлен сценарий установления хорватской власти - оккупация села, убийства и аресты наиболее непримиримо настроенных к хорватской власти сербов. 2 мая начало наступление. Оно оказалось неудачным для хорватов, которые сразу же попали под обстрел сербов.

В это время начинается война и в «Книнской Краине» (как стали тогда называться сербами области Лики, Кордуна, Бании и Далмации, оказавшиеся под сербской властью) боями 26-27 июня за городок Глина. Эта военная операция была также неудачной для хорватов.

Ход военных действий

В июне-июле 1991 года Югославская народная армия (ЮНА) была задействована в короткой силовой акции против Словении, закончившейся провалом. После этого она была привлечена к боевым действиям против ополчения и полиции самопровозглашённого хорватского государства. Широкомасштабная война началась в августе. ЮНА имела подавляющее преимущество в бронетехнике, артиллерии, и абсолютное - в авиации, однако действовала в целом неэффективно, так как создавалась для отражения внешней агрессии, а не для военных действий внутри страны. Наиболее известными событиями этого периода являются осада Дубровника и осада Вуковара. В декабре, в разгар войны, была провозглашена независимая Республика Сербская Краина. Би́тва за Вуко́вар 20 августа 1991 года отряды хорватской территориальной обороны блокировали в городе два гарнизона югославской армии. 3 сентября Югославская Народная Армия начала операцию по освобождению блокированных гарнизонов, которая переросла в осаду города и затяжные бои. Операция проводилась частями Югославской Народной Армии при поддержке сербских полувоенных добровольческих формирований (например, Сербской добровольческой гвардии под командованием Желько Ражнатовича «Аркана») и продолжалась с 3 сентября по 18 ноября 1991 года, в том числе около месяца, с середины октября по середину ноября, город находился в полном окружении. Обороняли город части Хорватской национальной гвардии и хорватские добровольцы. Отдельные вооружённые конфликты в городе переобически вспыхивали с мая 1991 года, ещё до провозглашения независимости Хорватией. Регулярная осада Вуковара началась 3 сентября. Несмотря на многократное преимущество атаковавших в живой силе и технике защитники Вуковара успешно сопротивлялись на протяжении почти трёх месяцев. Город пал 18 ноября 1991 года, при этом в результате уличных боёв, бомбардировок и ракетных обстрелов был почти полностью разрушен.

Потери в ходе сражения за город по официальным хорватским данным составили 879 убитых и 770 раненых (данные министерства обороны Хорватии, опубликованы в 2006 г.). Число погибших со стороны ЮНА точно не установлено, по неофициальным данным белградского военного обозревателя Мирослава Лазански число погибших составило 1103 убитых и 2500 раненых.

После окончания боёв за город было подписано мирное соглашение, оставившее Вуковар и часть восточной Славонии за сербами. В январе 1992 года между воюющими сторонами была заключена очередная договорённость о прекращении огня (15-я по счёту), которая, наконец, завершила основные боевые действия. В марте в страну были введены миротворцы ООН (. По итогам событий 1991 года Хорватия отстояла свою независимость, однако лишилась территорий, заселённых сербами. В последующие три года страна интенсивно укрепляла свою регулярную армию, участвовала в гражданской войне в соседней Боснии и провела ряд небольших вооружённых акций против Сербской Краины.

В мае 1995 года вооружённые силы Хорватии в ходе операции «Молния» взяли под контроль западную Славонию, что сопровождалось резкой эскалацией военных действий и сербским ракетным обстрелом Загреба. В августе хорватская армия развернула операцию «Буря» и в считанные дни прорвала оборону краинских сербов. Причины: Причиной операции стал срыв переговоров известных под названием «Z-4» о включении Республики Сербская Краина в состав Хорватии как культурной автономии. По мнению сербов, положения предлагаемого договора не гарантировали сербскому населению защиту от притеснений по национальному признаку. Не сумев интегрировать территорию РСК политически Хорватия приняла решение сделать это военным путём. В боях хорваты задействовали в операции около 200 тысяч солдат и офицеров. Хорватский сайт сообщает о 190 тысячах солдат, задействованных в операции. Военный обозреватель Ионов пишет, что четыре хорватских корпуса, принимавших участие в операции, насчитывали 100 тысяч солдат и офицеров. Но в эти цифры не входят Бьеловарский и Осиекский корпуса. Общий контроль над операцией осуществлялся в Загребе. Полевой штаб, который возглавил генерал-майор Марьян Марекович, находился в городе Огулин, к юго-востоку от Карловаца. Ход операции: Ход операции.

В 3 утра 4 августа хорваты официально оповестили ООН о начале операции. Сама операция началась в 5.00. Хорватская артиллерия и авиация нанесли массированный удар по войскам, командным пунктам и коммуникациям сербов. Затем началась атака практически по всей линии фронта. В начале операции хорватскими войсками были захвачены посты миротворцев ООН, убиты и ранены несколько миротворцев из Дании, Чехии, Непала. Тактика хорватского наступления заключалась в прорыве обороны гвардейскими частями, которые не ввязываясь в бои должны были развивать наступление, а ликвидацией оставшегося сопротивления занимались т. н. Домобранские полки. К середине дня сербская оборона была прорвана во многих местах. В 16 часов был дан приказ на эвакуацию гражданского населения из Книна, Оброваца и Бенковаца. Приказ об эвакуации сербского населения. К вечеру 4 августа 7-й корпус сербов оказался под угрозой окружения, а хорватский спецназ МВД и батальон 9-й гвардейской бригады разбили 9-ю моторизованную бригаду 15-го Личского корпуса и захватили ключевой перевал Мали Алан. Отсюда было развернуто наступление на Грачац. 7-й корпус отступил к Книну. В 19.00 2 самолёта НАТО с авианосца «Теодор Рузвельт» атаковали сербские ракетные позиции под Книном. Ещё два самолёта с итальянской авиабазы бомбили сербскую авиабазу в Удбине. В 23.20 штаб вооружённых сил Сербской Краины был эвакуирован в город Срб в 35 километрах от Книна. Утром 5 августа хорватские войска заняли Книн и Грачац.

В ночь на 5 августа в сражение вступили силы 5 корпуса армии Боснии и Герцеговины. 502-я горная бригада ударила тыл 15-го Личского корпуса сербов к северо-западу от Бихача. В 8.00 предолев слабое сопротивление сербов 502-я бригада вышла в район Плитвицких озёр. К 11 часам на соединение с ними вышел отряд из 1-й гвардейской бригады хорватской армии во главе с генералом Марьяном Марековичем. Таким образом территория Сербской Краины была разрезана на две части. 501-я бригада армии Боснии и Герцеговины захватила радар на горе Плешевица и подошла к Коренице. Продвижение хорватских войск к Удбине заставило сербов передислоцировать остатки авиации на аэродром Баня-Лука. Наступление хорватов в районе Медака позволило разбить оборону сербов на этом участке и 15-й корпус оказался разделён на три части: 50-я бригада в Врховине, остатки 18-й бригады в Буниче и 103-я легкопехотная бригада в районе Доньи Лапац-Кореница. На севере 39-й Баньский корпус сербов оборонял Глину и Костайницу, однако под напором войск противника начал отходить к югу.

В это время в тыл корпуса в направлении на Жировац нанесла удар 505-я бригада 5-го корпуса армии Боснии и Герцеговины. В ходе наступления погиб командир 505-й бригады полковник Изет Нанич. Командующий 39-м корпусом генерал Торбук для отражения атаки 505-й бригады задействовал свои последние резервы. Корпус продолжал отступать. 21-й Кордунский корпус продолжал оборонять город Слунь и отражал атаки южнее Карловаца. В ночь с 5 на 6 августа части Сплитского корпуса хорватской армии вошли в Бенковац и Обровац. 6 августа оборона частей 7 и 15 корпусов развалилась и после соединения хорватов и боснийцев под Кореницей последние очаги сопротивления сербов в этом секторе были подавлены. Под атаками с юга и запада 21-й корпус отступил с боями к Карловацу. Вечером 6 августа хорваты заняли Глину поставив под угрозу окружения 21-й корпус. Сербский генерал Миле Новакович, руководивший всей оперативной группой «Паук» на севере, запросил хорватскую сторону о перемирии, чтобы провести эвакуацию солдат 21-го и 39-го корпусов и беженцев. Перемирие продолжалось лишь одну ночь.

7 августа части 21-го и 39-го корпусов с боями отступали на восток в сторону Боснии чтобы избежать окружения. Днем 505-я и 511-я бригады армии Боснии и Герцеговины соединились с наступавшей от Петрини 2-й гвардейской бригадой хорватской армии. В окружение в городе Топуско попали две сербских пехотные бригады 21-го корпуса и остатки Корпуса Специальных Единиц (около 6000 человек). Арьергард 39-го корпуса был вытеснен в Боснию. После этого части 5 корпуса армии Боснии и Герцеговины вошли в Западную Боснию, почти без сопротивления заняли её столицу Велику Кладушу, изгнав Фикрета Абдича и тридцать тысяч его сторонников, которые бежали в Хорватию. В 18.00 7 августа министр обороны Хорватии Гойко Шушак объявил об окончании операции «Олуя». В течение вечера 7 августа хорватские войска взяли под контроль последнюю полосу территории вдоль границы с Боснией - Срб и Доньи Лапац. На севере в районе Топуско полковник Чедомир Булат, подписал капитуляцию остатков 21-го корпуса. Потери: Хорваты - По данным хорватской стороны 174 солдата погибло и 1430 были ранены. Сербы - По данным организации краинских сербов в изгнании «Веритас» число погибших и пропавших без вести мирных жителей за август 1995 года (то есть во время операции и сразу после неё) составляет 1042 человека, 726 военнослужащих вооружённых сил и 12 милиционеров. Число раненых составляет ориентировочно от 2500 до 3000 человек.

Итоги войны. Дейтонское соглашение

Падение Сербской Краины вызвало массовый исход сербов. Добившись успеха на своей территории, хорватские войска вступили в Боснию и совместно с мусульманами развернули наступление на боснийских сербов. Вмешательство НАТО привело к заключению перемирия в октябре, а 14 декабря 1995 года были подписаны Дейтонские соглашения, положившие конец военным действиям в бывшей Югославии.

Де́йтонское соглаше́ние - соглашение о прекращении огня, разделении враждующих сторон и обособлении территорий, положившее конец гражданской войне в Республике Босния и Герцеговина 1992-1995 гг. Согласовано в ноябре 1995 года на военной базе США в Дейтоне (штат Огайо), подписано 14 декабря 1995 года в Париже лидером боснийцев Алиёй Изетбеговичем, президентом Сербии Слободаном Милошевичем и президентом Хорватии Франьо Туджманом.

Инициатива США. Мирные переговоры проходили при активном участии США, которые, как считают многие, заняли антисербскую позицию. [источник не указан 28 дней США предложили создание боснийско-хорватской федерации. Договор о прекращении Хорватско-боснийского конфликта и создании Федерации Боснии и Герцеговины был подписан в Вашингтоне и Вене в марте 1994 года премьер-министром Республики Босния и Герцеговина Харисом Силайджичем, министром иностранных дел Хорватии Мате Граничем и президентом Герцег-Босны Крешимиром Зубаком. Боснийские сербы отказались присоединиться к этому договору. Непосредственно перед подписанием Дейтонского соглашения, в августе-сентябре 1995 года авиация НАТО провела воздушную операцию «Обдуманная сила» против боснийских сербов, которая сыграла роль в остановке сербского наступления и некотором изменении военной ситуации в пользу боснийско-хорватских сил. Переговоры в Дейтоне шли при участии стран-гарантов: США, России, Германии, Великобритании и Франции.

Суть соглашения: Соглашение состояло из общей части и одиннадцати приложений. На территорию Республики Босния и Герцеговина вводился контингент войск НАТО - 60 тысяч солдат, половина из которых - американцы. Предусматривалось, что государство Босния и Герцеговина должно состоять из двух частей - Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской. Столицей осталось Сараево. Житель Республики Босния и Герцеговина мог быть гражданином как объединённой республики, так и одного из двух образований. Сербы получили 49 % территории, боснийцы и хорваты - 51 %. Горажде отходило боснийцам, оно соединялось с Сараево коридором, который контролировали международные силы. Сараево и прилегающие к нему сербские районы переходили в боснийскую часть. Точное прохождение границы внутри района Брчко должна была определить Арбитражная комиссия. Соглашение запретило обвинённым Международным трибуналом по бывшей Югославии занимать государственные должности на территории Республики Босния и Герцеговина. Таким образом от власти были отстранены Радован Караджич, Ратко Младич, Дарио Кордич и другие лидеры боснийских сербов и хорватов.

Функции главы государства передавались Президиуму, состоящему из трёх человек - по одному от каждого народа. Законодательная власть должна была принадлежать Парламентской скупщине, состоящей из Палаты народов и Палаты представителей. Треть депутатов избирается от Республики Сербской, две трети - от Федерации Боснии и Герцеговины. При этом вводилось «вето народа»: если большинство депутатов, избранных от одного из трёх народов, голосовали против того или иного предложения, оно считалось отвергнутым, несмотря на позицию других двух народов. В целом, полномочия центральных властей, по соглашению, были весьма ограниченными. Реальная власть передавалась органам Федерации и Республики Сербской. Вся система должна была работать под наблюдением Высокого представителя по Боснии и Герцеговине.

В ходе войны погибло более 26 тыс. человек. Велико было число беженцев с обеих сторон - сотни тысяч человек. С территории Республики Сербская Краина в 1991 −1995 годах было изгнано почти всё хорватское население - около 160 тыс. человек. Красный крест Югославии в 1991 году насчитал 250 тыс. беженцев-сербов с территории Хорватии. Хорватские войска в 1995 году осуществили этнические чистки в Западной Славонии и Книнской краине, в результате Краину покинули ещё 230-250 тысяч сербов.